Курилов. Побег.Часть 7-я
утихла, я развернулся лицом к западу. Земля занимала уже весь горизонт
передо мной.
У меня начали уставать ноги. Я поплыл медленнее, надеясь ввести в работу
другие мышцы, но это улучшило состояние ненадолго. Я мечтал встретить
дельфинов или больших морских черепах и попросить их о помощи
— иногда они помогали, я слышал об этом, — но их не было поблизости.
Я не мог позволить себе забыться даже на минуту-другую: все время
нужно было держать под контролем дыхание. Я делал очень глубокие
вдохи, а при таком медленном ритме дыхания легко втянуть мельчайшие
капли воды прямо в легкие и закашляться — со мной это не раз случалось
прежде на воде и под водой. Я хорошо знал, как тяжело проплыть в таком
состоянии даже короткое расстояние до берега или до лодки. Есть и пить
мне совсем не хотелось — я настроил себя на самые непредвиденные
обстоятельства. Мне казалось, что я смогу легко выжить без воды в
течение двух недель и без пищи около месяца. А потом? Будет видно… всегда
что-нибудь находится…
Борьба за выживание могла сильно отвлечь меня от наблюдений. Мне
хотелось увидеть и понять все то, что всегда было скрыто от человеческих
глаз и внимания. Я терял самообладание только на короткое время.
Прошло еще несколько часов. Я с радостью обнаружил, что южная
оконечность острова, особенно у горизонта, стала как будто чуть-чуть
темнее и, значит, должна быть ближе. Я изменил курс и направился
на юго-запад. Как позже оказалось, это была непростительная,
ужасная оплошность.
После полудня облака, все утро закрывавшие солнце, исчезли.
Теперь, пройдя зенит, оно светило мне в лицо. Открытые плечи,
руки, грудь и часть спины стали нестерпимо гореть. Но мне
все-таки поразительно везло — белоснежные облака вскоре
появились снова, нависли прямо надо мной и спрятали меня в своей тени.
Довольно близко от себя я увидел какой-то черный предмет — м
Mне показалось в первый момент, что это днище перевернутого
судна. Он был виден только с вершин высоких волн, и мне никак не
удавалось к нему приблизиться. Потом он неожиданно пропал. Это могла
быть плоская одинокая скала или риф, а может, что-нибудь другое, кто знает.
Должно быть, именно в это время я попал в полосу сильного берегового
течения, и меня стало сносить к югу, но я обнаружил это, когда было уже
поздно. Мое внимание отвлек корабль, который я заметил к югу от себя.
Сначала я увидел высокие мачты прямо над линией горизонта, а корпус
почему-то долго не показывался. Когда он, наконец, показался, я без
труда опознал небольшой рыболовный сейнер тонн на пятьсот-шестьсот.
По моим расчетам, я уже был в трехмильной береговой зоне и мог не опасаться,
что меня вернут на лайнер. Судно шло прямо на меня, и я даже перестал грести.
Но, не доходя четверти мили, оно неожиданно изменило курс и прошло мимо в
каких-нибудь ста-двухстах метрах на север между мной и островом. На палубе
никого не было, и сколько я ни махал руками, ни кричал — меня никто не
заметил. Названия его я не мог разобрать, краска на носовой части борта
облупилась, буквы были покрыты ржавчиной, а когда ко мне повернулась корма,
оно было уже далеко.
Я был так уверен, что судно послано мне Богом! Когда оно прошло мимо, я
почувствовал себя на грани отчаяния.
Близился вечер. Океан вокруг был полон жизни — из воды часто выскакивали
крупные рыбы, над моей головой пролетали невиданные большущие птицы.
Впереди я уже совсем отчетливо видел остров. Он был сказочно красив.
Вдоль всего побережья протянулась цепочка игрушечных пальм. Прямо
напротив меня я видел крутые отвесные скалы, покрытые темной зеленью,
и вход в живописную бухту. Поверхность гор переливалась всеми оттенками
зеленого, и только кое-где небольшие белые пятна указывали на наличие
обнаженных пород. Бутоны белоснежных облаков скрывали вершины
синеющих гор, а может быть, что-то еще, таинственное и прекрасное.
Остров казался необитаемым. Я не видел никаких признаков жилья, ни
дыма, ни очагов, ни строений. В неудержимом воображении я уже
перебирал все счастливые возможности его освоения. Он был так близко
— стоило только протянуть руку.
Прошло около часа, может быть, больше. И вдруг, сначала с удивлением,
а потом с ужасом я обнаружил свою ошибку — мой остров стал заметно
смещаться к северу и продолжал неумолимо двигаться в этом направлении,
прямо на моих глазах.
Прежде чем я сообразил, что происходит, и резко изменил свой курс прямо
на север, я увидел перед собой южную оконечность острова и дальше
— открытый океан до самого горизонта. Я оказался целиком во власти
течения и со страхом видел, как оно медленно проносит меня мимо земли.
Позже я заметил довольно близко от себя низкий берег, покрытый
невысоким кустарником. Я узнал потом, что это был крошечный остров
Дако, всего около мили в длину. Он расположен в двух с половиной милях от Сиаргао.
Как ни старался я плыть энергичнее, как ни пытался выжать все,
что еще оставалось в усталых мускулах, расстояние между мной
и берегом не сокращалось.
Я все еще надеялся на чудо. Оставалась одна, последняя надежда,
что попутное приливное течение вынесет меня к берегу. Но берег
постепенно отодвигался все дальше и дальше, и я понял, что у меня
больше нет никаких шансов выбраться на этот заколдованный остров.
Я очень устал и неподвижно повис в воде. Стало темнеть. Мое тело
неторопливо поднимали и опускали большие, пологие волны зыби.
Отдохнув, я медленно поплыл на север, теперь уже безо всякой цели
— остров Минданао был слишком далеко.
По радужным краскам, полыхавшим по всему небу, я заметил, что
наступил закат. Даже сейчас, в моем отчаянном положении, я не мог
не удивиться тому, какое невероятное зрелище представляют
местные закаты и восходы. На небе передо мной развертывалось
настоящее апокалиптическое действо, не хватало только трубных
звуков и ангелов. А может быть, они и были, и я их просто не слышал?
Стало совсем темно. Наступила моя последняя ночь в океане.
На северо-востоке, не то в море, не то на берегу я увидел два огня.
Они были недалеко друг от друга и мигали через определенный интервал
— должно быть, это какое-то судно ловило рыбу на свет. Огни казались
совсем далекими, но мне ничего не оставалось, как плыть на них. Надо
же было плыть хоть куда-нибудь!
Ноги перестали мне повиноваться и беспомощно повисли
— я двигал тело только руками. Было такое ощущение, что ноги
совсем отсутствуют, и лишь дотронувшись до них, я мог убедиться,
что они на месте. Когда ноги снова появлялись, я пытался включить
их в работу, но они исчезали все чаще. Сильно горели обожженные
солнцем лицо, шея и грудь. Меня лихорадило и все больше клонило
ко сну. Временами я надолго терял сознание. Боясь сбить дыхание, я
опустил маску и взял в рот загубник. Оказалось, что можно довольно
долго висеть в воде, не боясь захлебнуться, нужно только держать
трубку под определенным углом. Я чувствовал какое-то отупение и
стал мерзнуть. Наконец, ноги совсем отказались служить мне и
безжизненно повисли. Легкие, однако, по-прежнему работали
ритмично, как и в начале пути — сказались долгие тренировки
в дыхании по системе йоги. Я бы мог еще долго работать руками,
но сознание стало исчезать все чаще, а когда оно возвращалось,
я обнаруживал, что плыву не к огням, а от огней.
Эта ночь была очень темной, гораздо темнее всех предыдущих. Свечение вокруг
меня уже не затухало — похоже, на мне основательно поселилась колония
фосфоресцирующего планктона. Мне стало труднее видеть все, что происходит
в нескольких метрах от меня, из-за собственного света. Но стоило мне
погрузиться в полубессознательное, похожее на транс, состояние,
как я приобретал странную способность видеть пространство перед
собой на несколько километров вперед. Я помню, как в этом состоянии
пробежал равнодушным взглядом до берега, видневшегося вдали,
километрах в десяти. Я различал пальмы на берегу, за ними
темную кромку леса, а дальше деревья друг над другом все выше и выше
— это подъем в горы. Эти горы с голыми вершинами я видел днем, но
с другой стороны. Тогда, сбоку, они казались мне одной огромной
остроконечной скалой, а теперь развернулись ко мне всеми своими
пиками. А вон там, недалеко от меня, какие-то широкие белые
полосы, это, наверное, буруны на рифах, значит, нужно взять левее,
там вода спокойнее. Я очнулся — и на меня снова навалилась
непроницаемая тьма, в которой нет ничего, кроме двух-трех мигающих
огней впереди.
Меня подвело мое неверие. Только позднее я понял, что действительно
видел перед собой реальный остров. Оказалось, что течение, предательски
отнесшее меня от восточного берега Сиаргао, через несколько часов
приблизило меня к нему, но уже с южной стороны. Я находился в
сравнительно спокойных водах неподалеку от еще нескольких
филиппинских островов и, если бы остался там до утра, увидел
бы землю на горизонте сразу с трех сторон.
Огни не приближались. Это могло быть какое-то уходящее судно. Я
подумал о смерти. Мне казалось, что бессмысленно продлевать жизнь
еще на несколько мучительных часов — я уже не надеялся встретить
ь рассвет. Я решил умереть. В моем положении это было довольно трудно.
В эту минуту я пожалел, что не взял с собой нож. Оставалось только два
способа: один — наглотаться воды, сбросив все плавательное снаряжение,
другой — нырнув, задержать дыхание, пока не кончится воздух в легких.
